Материалы сайта
Это интересно
Сборник произведений
САТИРА ОДИННАДЦАТАЯ Ф7_.'^^-^л>рели роскошный у Аттика стол, то слывет он великим; Ы-г^яГ? 1^У а Рутил — дураком. А какой у толпы возбуждает ^4™*^9/Хохот бедняга Апиций! За всяким обедом и в бане, (я^Эщв^ь На перекрестках, в театрах —повсюду молва о Рутиле. Он, говорят, пока тело его и юно и крепко, Чтобы оружье носить, пока кровь горяча и кипуча, Без принужденья извне, но, конечно, с согласья трибуна, Хочет писать договор и предаться тиранству ланисты. Да и немало таких, кого часто у самого входа 10 К "рынку мясному ждет кредитор, обманутый ими: В жизни одна у них цель — поесть и попить повкуснее. Лучше, отменнее всех их ест наиболее жалкий, Тот, кому пасть суждено, кто того и гляди разорится. Ну, а пока они ищут закусок во всяких стихиях: Прихотям их никогда не послужат препятствием цены; Правду сказать, им приятнее то, что стоит дороже. Вовсе не так уже трудно найти себе средства к растрате, — Блюда отдавши в залог иль поломанный бюст материнский, Этак монет на четыреста сдобрить горшок свой обжорный; 20 Этим путем и доходят они до окрошки ланисты. Разница есть среди тех, кто ест одинаково: роскошь То для Рутила, что даст Вентидию славное имя И возвеличит его состоянье. Презренья достоин Тот, кто умеет сказать, насколько возвышенней Атлас Ливии гор остальных, и при этом все же не видит, Чем его тощий кошель не похож на сундук, что окован. Древний завет «познайте себя» нам дан небесами: Вот, заруби на носу, сохрани и в уме и на сердце, В брак ли вступаешь, иль ищешь в сенате священном местечка; Не добивается жалкий Терсит Ахиллеса доспехов, — Сам Одиссей из-за них осрамился и стал смехотворным; Хочешь ли ты защищать сомнительной ясности дело, Или опасное, — сам рассуди и скажи себе, кто ты: Сильный оратор иль ты, как Матон да Курций, — кликуша. Меру свою надо знать, наблюдательным быть и в великом Деле, и в малом, и даже когда покупаешь ты рыбу: Ежели есть на гольца у тебя, — не тянись за барвеной; Что за конец тебя ждет, когда истощатся карманы, \ аппетит вырастает, когда и отцовские деньги Н состоянье живот поглотил, куда все доходы Канули, и серебро, и стада, и поля родовые? Намым последним от этих господ уходит и перстень Зсадника: так Поллион подаяния просит без перстня. Надо бояться не ранней могилы, не горькой кончины, Нет: страшнее, чем смерть, для роскоши — нищая старость. 1уть большей частью таков: заемные деньги истратят } Риме при заимодавцах, затем, когда остается ]амая малость уже и ссудивший деньги блсдиеет, вместо изгнанья бегут все в Байн к устрицам жирным,— 1бо от денежной биржи уйти теперь уже лучше, 1ем перебраться на холм Эсквилина из шумной Субуры. Г покидающих родину только и горя бывает, Гго, к сожалению, в цирк не пойдут в течение года: 1е покраснеют нисколько они, немногие только >тыд сохранят осмеянья и бегства их из столицы. Нынче ты, Персик, узнаешь, действительно ль я исполняю > жизни, в обычаях, в деле все то, что считают прекрасным, 1ли, как тайный кутила, при всех стручки восхваляю, Говару их заказав, но шепчу на ушко я: «Пирожных!»' 'аз уж ты обещал прийти ко мне в гости, я буду "остепршшным рвандром, придешь ли ко мне Геркулесом, 1ли рнеем, но так или иначе родственным небу: ; звездам восхищен один был огнем, другой же — водами, •люда у нас каковы, не с рынка мясного, послушай: Из Тибуртинских лугов будет прислан жирнейший козленок, Самый нежный из стада всего, травы не щипавший, Веток еще не обгладывал он на ракитнике низком, В нем молока еще больше, чем крови. Вот горная спаржа: Веретено отложив, ее старостиха собирала. 70 Крупные, кроме того, еще теплые (в сене лежали) Яйца получим и кур; затем виноград, сохраненный С прошлого года таким, как он наливался на лозах; Сигнип груши, Тарента (сирийские), в тех же корзинах Яблоки с запахом свежим, нисколько но хуже пипенских, И для тебя не вредны: после холода стала сухая Осень, и в них уже нет опасности сока сырого. Некогда это считалось роскошным обедом у наших Первых сенаторов: Курий срывал в небольшом огороде И на очаг небольшой он ставил капусту, что нынче 811 Грязный презрел землекоп в своих тяжелых колодках, Знающий вкус подчеревка свиного по теплой харчевне. Вяленой спинку свиньи, на стропилах висевшую редких, К праздничным дням сохранить в обычае некогда было И, угощая родных, подавать в дни рождения сало Вместе с мясом парным, коль оно оставалось от жертвы. Прежде кой-кто из родных, уже трижды консулом бывший. Военачальник былой, облеченный диктаторской властью Некогда, шел пировать к такому столу спозаранку, Заступ себе на плечо после горной работы закинув. 90 В годы, когда трепетали пред Фабием, твердым Катоном, Скавром, Фабрщшем все, когда предписаний суровых Цензора строгого сам соправитель его опасался, Делом серьезным тогда никто не считал и заботой Думать о том, какова в Океане плывет черепаха Для украшения лож достославных детям троянцев; Медное в те времена изголовье скромной кровати Лишь головою осла в веночке украшено было, Возле которой, резвясь, играли питомцы деревин. Пища была такова ж, каковы и жилища и утварь; юо д неотесанный воин, не знавший еще восхищенья 5ред искусствами греков, когда при дележке добычи ;ятого города в ней находил совершенной работы ,^бки, — ломал их, чтоб бляхами конь у него красовался, [леи же имел чеканный узор: волчицу, веленьем [асти смиренную, двух Квиринов под сенью утеса, голой фигурою Марса: копьем и щитом угрожая, I нависает, врага поразить и низвергнуть готовый. 1шу тогда подавали в горшке этрусской работы, г, а все серебро — украшало только оружье, е было в те времена, о чем позавидовать можно: >амов величье тогда заметнее было, и голос )г быть услышан в ночи по столице, когда наступали ллы на нас с берегов Океана, а боги служили ми пророками. Так наставлял нас в древние годы неизменно был полон заботы о благе латинском евний Юпитер из глины, еще не запятнанный златом, лались дома столы из собственных местных деревьев те времена, и на то шел старый орешник, который омит порывистый Эвр и на землю повалит случайно, лько теперь богачам удовольствия нет от обеда: I ни лань не вкусна, ни камбала; мази и розы дто воняют для них, если стол их широкий не держит 1впко слоновая кость с разинувшим пасть леопардом, еланным из клыков, что шлют нам ворота Сиены, [и же быстрые мавры, иль инды, что мавров смуглее; и клыки в Набатейских лесах слоны оставляют, ли они тяжелы для голов. Аппетит возрастает, ла желудка растет, а стол на серебряной ножке же для них, что кольцо на пальце железное. Страшен рдый застольник: себя он со мной сопоставит, пожалуй, дость мою презирая: ведь нет ни кусочка слоновой сти у нас — ни игральных костей, ни фишек хотя бы; же ножей черенки — и те не из бивней слоновых, рочем, от этого нет никогда протухших припасов, неплохие у нас за столом разрезаются куры, авда, не будет таких мастеров разрезанья, которых Не одолеть бы самой Трифера ученого лавке, Где под его руководством и вымя свиное, и зайца, И кабана, и козу, и скифских птиц, и фламинго, но Ц гетулийскую лань разрезают тупыми ножами, Так что по всей по Суборе гремит их обед деревянный. Резальщик наш — новичок: не умеет стащить ни куска он Козочки или крыла у фламинго; доселе неловкий, Он лишь умеет украсть незаметный вовсе кусочек. Кубки без всяких затей, что купили на медные деньги, Нам не разряженный раб подает, а тепло лишь одетый. Фригия? Ликия? Нет. Не искали его у торговца, Денег не стоил больших. Обращайся к нему по-латыни. Все в одинакой одежде рабы, коротковолосы, — 150 Только сегодня они причесались, гостям услужая; Тот вон — сурового сын пастуха, а скотника — этот: Матери долгое время не видев, он тихо вздыхает, В хижину тянет его, он грустит по привычным козлятам; Честный взгляд у раба и открытый характер: такими Быть бы не худо и тем, что одеты в огненный пурпур; В баню идет этот раб, не осипший и чуждый разврата С малых годов, и еще не щиплет под мышками шерстку И не скрывает огромный свой срам за кувшином для масла. Он вина тебе даст, разлитого на склонах гористых 160 Местности той, откуда он сам, у подножья которых В детстве играл он: отчизна одна — у вина и у служки. Может быть, ждешь ты теперь, что здесь начнут извиваться На гадитанский манер в хороводе певучем девчонки, Под одобренье хлопков приседая трепещущим задом? Видят замужние жены, лежащие рядом с мужьями, То, о чем стыдно сказать иному в присутствии женщин: Для богачей это способ будить их вялую похоть, Точно крапивой. Но все же для женщин гораздо сильнее Здесь наслажденье: их пол разжигается больше мужского 170 И, созерцая иль слыша подобное, — мочится сразу. Эти забавы совсем не годятся для скромного дома. Пусть себе слушает треск кастаньет со словами, которых Голая девка не скажет, в вертепе зловонном укрывшись; Пусть забавляется звуком похабным и разным искусством Похоти тот, кто плюется вином на лаконские плиты Пола: ведь здесь мы легко извиняем богатство; лишь бедным Стыдно и в кости играть и похабничать стыдно, когда же ?)тим займется богач — прослывет и веселым и ловким. Наша пирушка сегодня нам даст другие забаиы: ю Пенье услышим творца «Илиады» и звучные песни Первенства пальму делящего с ним родного Марона; Голос какой эти скажет стихи — не так уже важно. Нынче же дай себе отдых желанный, оставив заботы, Все отложивши дела, если можно, на целые сутки. Мы о процентах ни слова, и пусть не вызовет желчи Тайна твоя, что жена, выходя на рассвете обычно, Ночью вернется во влажном белье от любовного пота (Все в подозрительных складках оно), со сбитой прической, С ярко горящим лицом и с румяными даже ушами. ю Ежели что беспокоит тебя, оставь у порога. Мысли о доле забудь, о рабах, что всё тебе портят, Но особливо забудь о друзьях своих неблагодарных. Празднество в эти часы в честь Кнбелы пышно справляют, Зрелища ждут — мановснья платка, и, как на триумфе, Претор сидит (на коней разорился он); если позволят Во всеуслышанье мне говорить при толпах народа, Я бы сказал, что цирк вместил всю столицу сегодня, Крик оглушителен: я узнаю о победе «зеленых». Если бы не было игр, ты увидел бы Рим наш печальным 00 И потрясенным, как в дни поражения консулов в Каннах. В цирк пусть идет молодежь: об заклад им прилично побиться; Им-то идет покричать, посидеть с нарядной соседкой, Наша же кожа в морщинах пусть пьет весеннее солнце, Тогу откинувши прочь. Теперь тебе можно и в баню Смело пойти, хоть еще до полудня час остается. Так и пяти бы ты дней подряд не провел, потому что Образ жизни такой ведь довольно-таки надоедлив: Нам удовольствие в том, что с нами бывает не часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44