Пушкин А.С. - Бахчисарайский фонтан

Многие, так же как и я, посещали сей фонтан; но иных уже нет, другие странствуют далече.
Саади
Гирей находится в своем дворце, вокруг теснится "раболепный двор". Предупреждаются любые его желания, гарем его боготворит. Все вокруг благоухает и дышит любовью, радостью. Но Гирей в печали. Он прогоняет всех и остается в одиночестве.
Невольницы меж тем поют ("Татарская песня"), прославляя Зарему, "звезду любви, красу гарема". Однако грузинская красавица "похвал не слушает" и "поникла юной головою". Гирей разлюбил Зарему с тех пор, как в гарем привезли польскую княжну Марию. Раньше Мария жила в доме своего отца, не зная ни в чем отказа. Мария была красива, играла на арфе, и
Толпы вельмож и богачей
Руки Марииной искали,
И много юношей по ней
В страданье тайном изнывали.
Но в тишине души еврей
Она любви еще не знала
И независимый досуг .
В отцовском замке меж подруг
Одним забавам посвящала.
Однако "тьмы татар на Польшу хлынули рекою", превратив в развалины замок и "мирные дубравы".
Мария печалится и слезы льет, "в неволе тихой увядая", вспоминает родной край, тоскует по утерянному дому. Хан, чтобы ей угодить, смягчает "гарема строгие законы", не тревожит ее, приказав также не беспокоить ее и слугам.
Над Бахчисараем спускается ночь, евнух, страж гарема, прислушивается к ночным звукам. Не заметив ничего подозрительного, засыпает.
В это время Зарема проникает в комнату Марии. Та просыпается, Зарема просит Марию выслушать ее. Она рассказывает о себе, как она "в тени гарема расцветала", как однажды:
Пред хана в смутном ожиданье Предстали мы. Он светлый взор Остановил на мне в молчанье, Позвал меня... и с этих пор Мы в беспрерывном упоенье Дышали счастьем; и ни раз Ни клевета, ни подозренье, Ни злобной ревности мученье, Ни скука не смущала нас. Мария! Ты пред ним явилась... Увы, с тех пор его душа Преступной думой омрачилась!
Зарема добавляет, что она понимает: в том, что Гирей охладел к ней, Зареме, не вина Марии, но она добавляет:
Во всем гареме ты одна Могла б еще мне быть опасна; Но я для страсти рождена, Но ты любить, как я, не можешь; Зачем же хладной красотой Ты сердце слабое тревожишь? Оставь Гирея мне: он мой; На мне горят его лобзанья, Он клятвы страшные мне дал...
Зарема просит Марию отвратить от нее ослепленного Гирея: "Презреньем, просьбою, тоскою, чем хочешь, отврати его..." Зарема говорит, что "между невольницами хана забыла веру прежних дней", но мать ее была той же веры, что и Мария. Она требует Марию поклясться ее памятью, что она "возвратит" Гирея, упоминая после этого, что она "близ Кавказа рождена" и, соответственно, владеет кинжалом. Зарема уходит. Мария остается в испуге и недоумении:
Невинной деве непонятен Язык мучительных страстей, Но голос их ей смутно внятен; Он странен, он ужасен ей.
Единственное желание Марии — чтобы ее оставили в покое, забыли о ней, предоставили ее уединению.
Проходит время, Мария умирает. Гирей остается безутешен.
С толпой татар в чужой предел Он злой набег опять направил; Он снова в бурях боевых Несется мрачный, кровожадный; Но в сердце хана чувств иных Таится пламень безотрадный. . Он часто в сечах роковых Подъемлет саблю, и с размаха Недвижим остается вдруг, Глядит с безумием вокруг, Бледнеет, будто полный страха, И что-то шепчет, и порой Горючи слезы льет рекой.
Гарем забыт Гиреем. Жены стареют "под стражей хладного скопца". Грузинки также давно нет среди них, так как она
Гарема стражами немыми В пучину вод опущена. В ту ночь, как умерла княжна, Свершилось и ее страданье. Какая б ни была вина, Ужасно было наказанье...
Хан, вернувшись назад (предварительно "опустошив огнем войны Кавказу близкие страны и селы мирные России"), воздвигает мраморный фонтан в память Марии.
Автор говорит о том, что видел этот фонтан, посещая "Бахчисарая в забвенье дремлющий дворец". Все пустынно вокруг. все безлюдно: "Где скрылись ханы? Где гарем? Кругом все тихо, все уныло..." Однако автор не предается элегическим воспоминаниям о прошлых веках, он не думает о бренности бытия, ему видится женский образ:
Марии ль чистая душа
Являлась мне, или Зарема
Носилась, ревностью дыша,
Средь опустелого гарема?..
Автор вспоминает о своей возлюбленной:
Все думы сердца к ней летят,
Об ней в изгнании тоскую...
Заканчивается произведение своего рода гимном этому южному краю:
Поклонник муз, поклонник мира,
Забыв и славу и любовь,
О, скоро вас увижу вновь,
Брега веселые Салгира!
Приду на склон приморских гор,
Воспоминаний тайных полный,
И вновь таврические волны мой жадный взор.
Волшебный край! Очей отрада!
Все живо там! Холмы, леса,
Янтарь и яхонт винограда,
Долин приютная краса,
И струй, и тополей прохлада...
Все чувство путника манит,
Когда, в час утра безмятежный,
В горах, дорогою прибрежной.
Привычный конь его бежит.
И зеленеющая влага
Пред ним и блещет, и шумит
Вокруг утесов Аю-дага...

наверх ↑